Проблема исчезновения пчел на планете Земля

Впервые повальное вымирание пчел, которое в разы превышает их естественную гибель, было зафиксировано учеными в середине 20 века. К концу века этот процесс стал набирать обороты, а с 2006 года исчезновение медоносных пчел происходит уже в небывалых масштабах. Этот печальный феномен получил название «синдром разрушения пчелиных семей».

Синдром разрушения пчелиных семей может привести к экологической катастрофе

По заявлениям специалистов, в 2015 году в США погибло 40% колоний пчел, а на территории Европы их численность сократилась на 12%. По данным, которые были опубликованы в 2019 году, гибель насекомых в США составила уже 40,7%.

Ученые давно занимаются вопросом причины гибели пчел, и на сегодняшний день выделили несколько основных причин этого.

Они отравляются

Один из главных факторов, на который пало подозрение исследователей «пчелиного мора», — пестициды класса неоникотиноидов, в основном клотианидин и имидаклоприд (который, возможно, есть на даче у вашей бабушки под красивым названием вроде «Искра золотая», «Клубнещит», «Зубр» или «Командор»). Неоникотиноиды появились на рынке в начале 1990-х годов и быстро стали популярным пестицидом во всем мире. Ими обрабатывают семена растений, так что, вырастая, те уже содержат в стеблях и листьях отравляющее вещество, поедая которое, насекомые-вредители гибнут.

Неоникотиноиды относятся к нейротоксинам. Как и никотин, они воздействуют на никотин-ацетилхолиновые рецепторы. Эти рецепторы активируются воздействием нейромедиатора ацетилхолина и отвечают за двигательную функцию. Умеренное воздействие на рецептор активирует его, блокировка вызывает паралич, а вот гиперактивация приводит к перевозбуждению нервной системы и судорогам. Но если человека никотин только слегка бодрит, то насекомые, съевшие дозу неоникотиноидов, быстро умирают.

Пчелы не питаются растениями, и долгое время считалось, что пестициды для них безопасны. Но в начале этого века ученые заподозрили, что токсины могут попадать в нектар и пыльцу, становясь губительными для опылителей. Для проверки был проведен эксперимент: несколько пчелиных семей в течение 12 недель кормили имидаклопридом в трех разных концентрациях — низкой, средней и высокой. Эксперимент повторяли 17 раз с разными семьями. В итоге пчелиные семьи, длительно подвергавшиеся высоким и очень высоким дозам неоникотиноидов, чаще теряли королев, хуже зимовали (теряли больше особей при зимовке, встречали весну более ослабленными ) и чаще страдали от клещей и грибков.

В 2015 году подтвердилось, что неоникотиноиды действительно попадают в организм пчел и шмелей. В дальнейшем выяснился еще один механизм их вредного воздействия: они нарушают способность пчел к полету. Насекомые начинают хуже ориентироваться в пространстве и реже долетать до гнезда. Когда в экспериментах на пчел воздействовали неоникотиноидом тиаметоксамом (используется для защиты сои, кукурузы и хлопка) не более двух дней, они начинали летать на более дальние расстояния, но более беспорядочно, притом что эти насекомые не летают хаотично — они умеют оптимизировать свои маршруты.

К 2015 году исследований о воздействии неоникотиноидов на пчел было проведено уже несколько сотен, но специалисты так и не смогли сделать однозначный вывод, что опылители умирают именно из-за пестицидов или что они получают пестициды в чрезмерных дозах. К тому же последние исследования показывают, что у разных пород пчел разная чувствительность к разным пестицидам, и это еще более затрудняет какие-то масштабные обобщения. Но не стоит, конечно, говоря о столь аккуратных заявлениях ученых, забывать о том, что объем рынка пестицидов составил порядка $ 65 миллиардов в 2017 году. И было бы странно ожидать, что его участники без сопротивления примут критику экологов.

В 2012 году австралийские ученые предположили, что пестициды могут наносить и косвенный вред: они ответственны за повышенный уровень стресса молодых особей. Дело в том, что пчелы начинают собирать нектар в возрасте двух-трех недель, но если более взрослые пчелы погибают, например, от пестицидов (а неоникотиноиды действительно сильнее воздействуют на более старых пчел), недостатка еды или других причин, молодые начинают работать в более раннем возрасте. Свою гипотезу ученые проверили, отследив с помощью радиодатчиков поведение тысяч пчел, содержащихся на пасеке Университета Маккуори в Сиднее: старших особей намеренно отделяли от колонии, вынуждая молодых начинать работу раньше. И те действительно совершали в среднем меньше полетов за едой и чаще гибли во время первого полета. Смерть взрослых, полагают ученые, приводит к тому, что нагрузка на молодых особей увеличивается, а менее опытный «молодняк» работает не так эффективно. Оттого смертность в рядах перегруженных работой пчел растет, что ведет к еще более значительному снижению популяции в колонии. Прогнозируемые в рамках этой модели потери примерно соответствуют фактическим темпам разорения пчелиных семей. А то, что пчелы в какой-то момент пропадают из гнезда, как это происходит при синдроме разорения пчелиных семей, возможно, связано с тем, что нейротоксины нарушают работу механизмов, связанных с памятью и поведением, но какие именно, пока неизвестно.

Наконец, 28 февраля 2018 года Европейское агентство по безопасности продуктов питания признало, что неоникотиноиды приносят пчелам вред, и поставило вопрос о запрете трех видов этих пестицидов: клотианидина, имидаклоприда и тиаметоксама.

Ситуация в России

В России «война» между пасечниками и аграриями — которые настаивают на использовании жестких пестицидов — сейчас в активной фазе. Чтобы спасти пчел, обработку полей химикатами должна проводиться очень ответственно — только в ночное время и после заблаговременного предупреждения пасечников. Но фермеры до сих пор, как правило, не соблюдают этих мер предосторожности.

В 2019 году, когда случилась массовая гибель пчел, пчеловодам из Орловской области впервые удалось выиграть уголовное дело против аграриев. Этот прецедент породил волну исков от пасечников. Некоторым удавалось отсудить по полмиллиона рублей за разрушенное хозяйство. Но, конечно, далеко не все доводят дело до суда, а финансовые компенсации не возмещают ущерб, нанесенный экосистемам. Тем более, что сельхозплощади в России сейчас активно расширяются — а значит, химическая обработка полей становится еще более масштабной.

Пчеловод Петро Голобурдо держит соты из улья на пасеке в окрестностях посёлка Вольный Балахтинского района Красноярского края. Фото: Илья Наймушин / РИА Новости

И тут на помощь пасечникам приходит другое важное последствие массовой гибели пчел в 2019 году — закон «О пчеловодстве в Российской Федерации».

Закон вступил в силу совсем недавно: 29 июня 2021 года. Это значит, что с этого года у российских пчеловодов есть законодательная государственная поддержка отрасли и механизмы защиты от отравления пчел химикатами. Согласно закону, на аграриев возложена обязанность оповещать владельцев ульев в радиусе 7 км от точки обработки полей за три дня. Владельцы пчел заранее должны знать когда, что и где будет распыляться, и могут принимать меры для защиты насекомых.

Парадокс противостояния пасечников и фермеров в том, что пчелы нужны обеим сторонам. Под подсчетам ученых, 50-60 тысяч пчел, работая на 1 гектар сельхозугодий, могут троекратно повысить сбор урожая. И фермерам для этого не придется ничего делать — пчелы сами «рады» прилетать в их владения.

Потребуется время, прежде чем понимание пользы пчел станет частью «культурного кода» фермеров — ведь, несмотря на позитивные изменения в законодательстве, этим летом вновь фиксируется мор пчел в Башкирии и в Омской области. Интересно, что омские пасечники довольно быстро получили компенсацию от распылявших пестициды аграриев. Таким образом, закон может стать тем самым импульсом, который наконец спасет пчел в России.